Братство кольца Аннапурны

Идея ретритного трека (или трекового ретрита) возникла у нас вместе с концепцией «Вернись другим», если даже не раньше. Непал — наша первая программа, которую мы анонсировали еще в конце 2014 года. Тогда же, мы разыграли в лотерею 1 бесплатное место в этой группе.

Сама суть, сердцевина ретрита – очищение. Где ж его искать, как не в горах? Если в горах, то в самых высоких и, конечно,  труднодоступных и долгодобирательных местах. Чтобы проверить эту железную логику мы задумали наш первый пеший ретрит в фев-марте 2016 вокруг заповедника Аннапурна. Мы решили начать его чуть-чуть до начала сезона, чтобы не толкаться на тропах с другими желающими.

Вторым нашим правилом стало выбирать из двух альтернативных маршрутов на местности тот, что длиннее (и красивее). В итоге это вылилось в более чем 300 км пешком, 20-30 км ежедневно, то вверх, то вниз.

Третье правило — безопасность. Мы подстраховались со всех сторон. Взяли двух лучших опытных гидов и 6 портеров. Проверили и оставили копии медицинских полисов всей группы нашему партнеру в Катманду на случай, если потребуется спасательная операция. Взяли с собой 3 набитые битком аптечки и спутниковый телефон.

И четвертое наше правило — это правильная экипировка всей группы. Мы посвятили сбору рюкзаков целый день в Катманду, который начался с брифинга «оденься правильно» и продолжился длинной сессией шоппинга. Сначала докладчики ворошили свои тряпки, а потом аудитория искала что-то похожее в местных лавочках Тамеля.

И все же. Почему? Зачем? Для чего все это? А вот именно потому, затем и для того это, что сознание всегда задает вопросы и они накапливаются, эти вопросы к самому себе. На них не только невозможно ответить, их даже сложно услышать в повседневной сутолоке «важных» мыслей. Для таких вопросов нужна атмосфера, нужна тишина, нужно много воздуха и много свободы, нужны высокие горы, нужны Гималаи.

А в непальских Гималаях, на границе с Тибетом, в небольших деревнях тоже живут люди. Они пристроили к своим жилым домам скромные гостевые, чтобы немногочисленные отважные туристы могли переночевать. Они поднимают с большим трудом на своих спинах и с помощью вьючных животных продукты для себя и гостей. Самые привычные, базовые вещи здесь не так просты, как у нас дома. На кухне первая проблема — дрова. В заповеднике запрещена вырубка леса, все что здесь растет, охраняется государством. Поэтому гостевые дома не отапливаются, теплые вещи для ночевки очень пригодятся. Днем еду готовят на солнечных печах — сделанных из зеркал. Вечером или на дефицитном валежнике или принесенном в баллонах газе. Вторая проблема с готовкой — высота. На высоте 3000 метров вода закипает при температуре 90 градусов. А на 5000 метрах точка кипения уже 80 градусов. Вода начинает бурлить быстрее, но готовить в такой «холодной» воде значительно дольше. Помогает скороварка, одна из немногих штук современного мира в этих замерших во времени, как насекомое в капле янтаря, местах.
Вот почему мы едем не на любимое всеми (и мной больше всех) теплое побережье тропического моря. Вопросы. Они тащат нас наверх. На наших шеях, на цепочках с потайными замочками, повисли тяжелые вопросительные знаки. Там, высоко в горах, в арктической, белоснежной пустоте и безмолвии мы загадали найти ответы.

День первый. Катманду

Вся наша замечательная команда собралась накануне в лучшем (на наш взгляд) отеле в центре Катманду. По доброй традиции ребята добирались из разных концов света. Не только Москва и Питер, но наши старые (и новые) друзья из Киева, из Праги и других интересных мест. Про отель тоже нужно сказать несколько слов. Это храм. Без преувеличения. Он так скромно и называется Temple. Величественная кирпичная постройка с резными рамами и элементами резного декора. Отопления в Катманду нет нигде, но в этом отеле были замечательные электрические матрасы, грелки и горячая вода в душе. В ресторане органическая кухня, почти все что готовится, выращено на своей ферме без химических удобрений.

Утром мы приступили к последним сборам, кому-то нужен пуховик, кому-то виндстоппер, кому-то разные мелочи — список снаряжения большой, на двух страницах. Все проверили, обсудили, ничего не упустили и дружно ринулись в Тамель за покупками.

Тамель — несколько осевых улиц и нанизанные на них переулки, магазины, пестрые лавки, лавочки поменьше. По улицам катит транспорт, идут пешеходы, продавцы висят на дверях магазинов и громко или вкрадчиво приглашают к себе, сперва, любезно поздоровавшись. Атмосфера в торговом центре Катманду праздничная. Покупатели, тратя деньги, развлекаются, продавцы делают вид, что торгуют, на самом деле, тоже млеют от удовольствия. Торг обязателен везде, без него удовольствие не будет полным. Предмет основных споров  — туристическое снаряжение. Если Непал — парк развлечений для бэкпекеров и трекеров, то Тамель — его касса. Сюда нужно прийти за билетами, отдать деньги и получить все необходимое для водных или горных аттракционов. Несколько местных брендов делают качественные и дорогие спортивные вещи. Есть пара брендов попроще, есть несколько фирменных магазинов иностранных брендов и целое море-разливанное подделок. Фэйки шьют по лекалам из фирменных материалов и, как правило, с хорошей фурнитурой. Для любителей спортивного снаряжения побывать в местных магазинах отдельное наслаждение.

Вечером все сели за общий стол, познакомились поближе, посмеялись, как водится (если быть честным до конца, поржали, я всхлипывал от смеха даже на следующий день). А затем отправились в наши подогретые, гостеприимные кроватки. Завтра на рассвете, мы выдвигаемся в горы.

Второй день. Катманду — Герму (1100 м)

Ранним утром, привязав наши рюкзаки на крышу больших внедорожников, мы расселись по местам, чтобы замереть неподвижно на несколько часов. Весь наш табор поместился в 3 машины, что по европейским нормам — чудо. А по непальским меркам — норма. В Катманду роль общественного транспорта выполняют микроавтобусы, размером с малолитражный автомобиль. А мест в этом псевдоавтобусе около 25, то что у нас рассказывают как анекдот, здесь рутина. Но у туристов свои права, поэтому в джипе для иностранцев повышенный комфорт — целых 10 мест. Ой-ой! Доехали до Бесисахара без приключений, так, отсидели кое-что, ничего страшного.

В Бесисахаре кончается асфальт, начинается горная тропа, чуть расширенная, чтобы мог пройти автомобиль. Перекусив, мы готовы были опять втиснуться в джипы, но бравые непальские ребята сказали: «Стоп!». Дальше ехать можно только на наших джипах, ваши джипы у нас не сертифицированы. А может можно заплатить за сертификацию? «Нет!», — отрезали бравые ребята. «Это дело серьезное, выгружай чемоданы!»

Все происходило почти как в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих». Наш торжественный экспедиционный поезд заволновался, запротестовал и сдался. Вещи отвязали и перекинули на джипы не хуже, деньги тоже перекинули без нашего участия. Водители из Катманду вынуждены были оплатить этот непальский рэкет. Мы опять тронулись тремя машинами, теперь подскакивая и откидываясь назад. Дорога круто начала забирать в гору.

Проехали Бульбуле. Здесь официально, согласно всем путеводителям, начинается Annapurna Circle. Но времена меняются. В Бульбуле китайские дорожные рабочие разрушили тропу и на ее месте строят широкую автодорогу. Везде цемент, грязь, грузовики и экскаваторы. И рядом с поселком Нгади находим совсем уже непристойность. Реку накрыли огромным бетонным куполом, строят гидроэлектростанцию — вокруг развороченная земля, строительная техника и многочисленные деловые китайцы.

К нашей радости, не прошло много времени и безобразия закончились. Но уже скоро уникальный пеший маршрут будет разрушен и автомобильная дорога поднимется до Мананга, на высоту 3500 метров. Местные жители очень ждут этих изменений: электричества, газа, регулярных поставок дешевых продуктов, возможности продавать излишки своего крестьянского труда. Все очень хотят жить в современном мире, отправлять детей учиться в институты, лечиться в клиниках. Все местные чают дорогу как заветную мечту. К сожалению, их мечта разрушит мечту других.

Пока не поздно, поспешите увидеть заповедные горы, людей, жизнь которых мало изменялась за тысячелетия. Где национальную тибетскую одежду носят каждый день, а не на праздники. Где пашут на волах. Грузы переносят на спине. Живут просто, и думают о вечном больше, чем о земном.

Доехав до деревни Сянге, мы выпотрошили джипы, забрав весь багаж, и прошли по нашему первому подвесному мосту. На другом берегу резвой голубой речки Марсианджи мы и остановились на ночь, в маленькой опрятной деревушке Герму, аккурат напротив водопада.

Пока нам готовили ужин, мы решили поиграть в вопросы. Правила просты. Каждый записывает 1 вопрос и кидает в шапку. Ведущий не глядя вынимает 1 вопрос и читает его. Каждый, кто хочет, отвечает на этот анонимный вопрос. Эта игра стала нашей любимой на все вечера. Каждый вечер мы спорили и соглашались, сомневались и приходили к своим решениям, обсуждая какой-нибудь вопрос. Эта игра захватила всех и стала важной частью нашей жизни в горах.

Третий день. Герму — Тал (1700 метров)

Наш распорядок дня сам собой сдвинулся вслед за светом. Ложились спать в 9-10, потому что уже 3 часа как темно. Просыпались, соответственно, вместе с рассветом. Завтракали в 7, и в путь. Так мы и жили весь пеший ретрит.

Еще одна важная часть нашего расписания – час молчания, час медитации в движении. Час, когда мы молчим и наблюдаем себя, мир и себя в мире.

А наблюдать нам есть что, первый же день пешком подарил много водопадов. Широкая прежде долина реки превратилась в узкий каньон с отвесными стенами. В кронах цепляющихся к скалам деревьев верещат небольшие обезьяны — лангуры. Завершился наш ходовой день «жарким» подъемом к деревне Тал.

Деревня, как жемчужина в раскрытой раковине, лежала в широкой долине, немного в отдалении от портала, который мы прошли, поднявшись по ступеням. Весь день мы видели ступени, террасы, ущелья, подвесные мосты. А тут такой простор и другие краски, пастельные, приглушенные, немного влажные. Нежные орхидеи на скалах. Живописный водопад, падающий прямо в деревню. Сказочное место.

Место изменений. Рубикон. Вместе с изменением растительности (пальмы и бамбук остались внизу), изменились люди. Непал, зажатый между двумя большими державами Индией и Китаем, населен народами, чья кровь — коктейль из индийских и китайских генов. В высоком Непале китайско-тибетские гены доминируют. Здесь живут народы сино-тибетской группы: тхакали, гурунги, шерпы и тибетцы, бежавшие с родины, после китайской оккупации.

Начиная с Тала влияние Тибета очень велико. Это отражается в молитвенных флажках, развешенных всюду, ступах, чортенах и гомпах. В Тале семья тибетцев заботится о гомпе, древнем храме. Снаружи он даже выглядит современным, с блестящей крышей. Но внутри древняя, не одну сотню лет видевшая, начинка.

Мы договорились со старым тибетцем, и он доброжелательно открыл нам храм для медитации. Переодевшись в пуховики, приняв благословение монаха мы медитировали нашей группой в этом храме.  Атмосфера в этом храме невероятная.

Вечером похолодало, начиная с этой ночи, многие из нас спали в пуховых спальниках.

Четвертый день. Тал — Танчок (2600)

Над широкой долиной Тала, висит голова Манаслу. На самой вершине огромной горы блестит снег, рассыпанный сахарным рафинадом. Держим курс на блестящую вершину, как на маяк. Перешли Марсианджи и пошли левым берегом. Мы будто вращаем нашими ногами барабан грандиозной театральной декорации, на высоте 2000 метров лиственные деревья сменились соснами.

Вблизи деревни Танчок тропа завела нас в рододендроновый лес. Мох очень любит рододендроны. Они живут долго, сотни лет, и старый рододендроновый лес годится для декорации к сказке: невиданные огромные кряжистые стволы, свисающие зеленые бороды мха и нежные цветы на уродливых ветвях.

До Танчока осталось немного, мы не успели чуть-чуть, когда с неба полился нежданный, но столь уверенный дождь. Еще один подъем по осыпи и мы в Танчоке. Деревня очень мала, здесь всего два гостевых дома и ни в одном из них нет 12 номеров для нашей группы. Можно было бы разделить группу пополам, но и тут проблема. Гостевые дома рядом, хорошо видны друг  другу, но идти нужно  долго в обход, как это бывает в горах.

Еле-еле насобирали по соседним дворам несколько дополнительных комнат, разместились. Помедитировали прямо в ресторане. За ужином опять играли в наши вопросы и каждый раз с азартом угадываем, чей же это мог бы быть вопрос.

Уставший за день, я уснул. В пуховом спальнике тепло и уютно.

Пятый день. Танчок — Верхний Писанг (3400)

По древнему соляному пути из Непала в Тибет мы продолжаем подниматься вверх. Природа все суровеет. Деревья — только редкие ели и сосны. Водопады сменились ледопадами. Много раз мы перешли Марсианджи по небольшим деревянным мостам, гордая Манаслу перестала быть видна. Теперь наш ориентир впереди и немного слева — царственная Аннапурна.

Почти все трекеры, кто взял гида или носильщика, отправляются ночевать в Нижний Писанг. На это они находят много причин: постепенная акклиматизация, нежелательный тяжелый подъем в конце ходового дня, больший комфорт в Нижнем. Но главная причина в том, что дорога из Верхнего Писанга в Мананг длинна и тяжела. Дорога же из Нижнего Писанга быстрее и легче.

Но стоит ли уточнять куда пошли мы?

Верхний Писанг.

Средневековая деревня больше похожа на военное укрепление, чем на мирное поселение. Все дома угрюмыми каменными уступами обращены в сторону речной долины. Над крышами из тонких гранитных пластин отважно реют разноцветные флаги. Стекол в окнах почти нет, кое-где проемы затянуты полиэтиленом или зияют черными дырами, в свете заходящего солнца. Заселяемся в гостевой дом с привычными нам дачными одиночными рамами, ожидая холодную ночевку.

Быстро заказав ужин идем в монастырь на самом верхнем уступе Писанга. Монастырь закрыт, но рядом с монастырем в небольшом домике кто-то есть. Из трубы идет дым, люди жгут что-то, добывают тепло.

В домике оказался один монах, здесь, в горах, в монастыре часто живет только один монах, а не с братией, как нам привычно. Что делать, условия суровые, нехватка кадров.

Но такая селекция выбирает настоящие бриллианты. Монах открыл нам внушительную по размеру гомпу, ждал нас после медитации, да не с пустыми руками. Он приготовил на всех напиток с медом и имбирем. Потрясенные высотной медитацией и гималайским отношением, еле находим дорогу домой в кромешной темноте.

Ложимся спать, спасибо человеку, кто изобрел имбирный напиток с лимоном и медом, и низкий поклон тому, кто изобрел пуховый спальник.

Шестой день. Верхний Писанг — Мананг (3500 м)

Спать долго здесь не получается, высота сделала сон чутким и коротким. Этот легкий симптом горной болезни почти обязателен для всех жителей большого мира. Вышли по обыкновению рано, с благодарностью в сердце и с восторгом от золотистого восхода на снежных пиках Аннапурны 3 и Аннапурны 4.

В торжественном молчании идем 1 час до ежедневного брифинга. Расположившись на привал, снимаем наши легкие рюкзаки (наши нелегкие несут носильщики). В ту же минуту с короны Аннапурны с шумом сошла лавина и повесила в воздухе снежнопыльный след. Мы оказались в первых рядах этого события, хотя Аннапурна через долину, показалось еще немного и лавина нас накроет. Такую огромную лавину я еще никогда не видел. И разыгралось все, как по нотам, мы пришли к третьему звонку, расселись на открытом пространстве в удобном месте. Предупредительный «БУМ!», чтобы никто не отвлекался и такое мощное шоу, что дух захватывает.

Кстати о брифинге, это ежедневное обсуждение Олеся назвала «вопрос за пазухой». Положил вопрос и идешь с ним целый день. А он сам проклевывается, сам прорастает, сам оформляется.

Тропа поднялась на 3800-4000 метров и петляет среди низкорослых сосен и можжевелового стланика. На тропе часто встречаются чортены украшенные флажищами, флагами и флажками, буддистские стены с камнями мани. Иногда попадаются малюсенькие, полупрозрачные деревни: дома из камня, простейшее хозяйство. Их названия кричат, что ответы на вопросы где-то рядом. Вот, например, деревня Нагваль, так Дон Хуан называл весь нематериальный мир, то, что нельзя выразить словом. Я нашел его, жаль, что нам надо уходить. Тем более что в Нагвале очень вкусный ячий сыр­­. Он похож на пармезан, но только еще вкуснее.

Небо стало темно-синего цвета, оно уже совсем рядом. Аннапурна 2, Аннапурна 4 и Гангапурна стоят слева от тропы, красуясь снежными пелеринами. Справа за невысокими горами (невысокими с высоты 4000 метров) тоже виден снег. Мы идем по живому коридору в царство снежной королевы.

Усталые, мы спустились в Мананг после 10 часового хождения по небу. Находим очень приличный отель из камня, в номере не дует и тепло. Чудно даже. Чтобы спать, достаточно одеяла.

Ресторан вечером собирает всех. Достаточно теплой буржуйки в центре зала, единственного источника тепла в здании. Наши разговоры всегда о вечном, вопросы о счастье, смысле и призвании. Пара тройка иностранцев мусолят тему снежного и холодного перевала, высотной болезни, всяких опасностей. Еще пара дней акклиматизации в Мананге и мы все пойдем на штурм перевала.

Седьмой день. Мананг. Пещера Миларепы (4300 м)

Еще в Москве мы задумали обязательно пойти к пещере знаменитого буддистского йога Миларепы. Медитировавший тысячу лет назад в пещере на склоне Аннапурны, рядом с Манангом, он оставил сборник стихов «Сто тысяч песен Миларепы» и пример святой жизни. Миларепа — сверхизвестный йогин в тибетско-буддистской традиции, его помнят и чтут в Индии, Тибете, Непале, Бутане. Его имя в Азии популярнее вознесенных рекламой западных брендов.

Если полон злости, это цепи ада.

Если жаден, это цепи голодных духов.

Если глуп, это цепи животных.

Если похотлив, это цепи людей.

Если завистлив, это цепи недобогов.

Если горд, это цепи богов.

Таковы шесть цепей, сковывающих и не дающих быть свободными.

Начав свой сознательный путь колдуном, немало совершил он бед и убийств. Но после случившегося в душе переворота встал на светлый путь. Найдя истину, он стал просветленным буддой. Всем, кто приходил к нему за наставлениями, он отвечал спонтанными песнями, исходящими из погруженного в нирвану сердца.

Предвзятые мешающие чувства —

Это завеса, из-за которой не видно высоких рождений и свободы;

Это железный крюк, что тянет в низшие миры;

Это семена все больших страданий;

Это облака, чреватые дождем несчастий;

Это воры, отнимающие у нас заслуги и достоинства;

Это корень всех наших ошибок.

В своих песнях Миларепа называет свою пещеру Небесной Крепостью Зеленой Горы и так ее описывает, что не побывать в Небесной Крепости просто нельзя.

К моему сожалению не у всех акклиматизация идет по плану. Каждый день утром и вечером мы замеряем пульс и оксигенацию. Несколько человек уже начали принимать Диакарб от горной болезни.

Поразмыслив, после вчерашнего тяжелого дня многие решают отдохнуть. Вышли впятером, взяв одного гида Сантоса. Еще пятеро пошли в близкий монастырь, который называют монастырем сто рупиевого ламы. Сейчас он отдыхает дома, но как начнется сезон, и в Мананг потечет ручеек трекеров, лама приедет и будет раздавать благословение на перевал за 100 рупий.

Долина с высоты нескольких птичьих полетов похожа на огромный бассейн, залитый до краев солнечным светом. Мой затылок начал тихонько потрескивать, пещера должна быть где-то рядом.

Тропа сухая, мы быстро взбегаем к пещере. Час с небольшим мы еще были внизу, и уже поднялись на 800 метров, ничего себе! Современная пещера отличается от пещеры в которой жил Миларепа, как праздничный кулич отличается от утренней тарелки овсянки, как римский первосвященник от Иоанна Крестителя, как учение отличается от религии. Теперь это раскрашенный, как пасхальное яйцо, пещерный храм, в середине которого, занимая собой почти все пространство сидит золотая фигура человека.

А вечером мы ходили в кино. В Мананге есть и кинотеатр, а как же. Это большой подвал с деревянными лавками и порцией попкорна, входящего в стоимость билета. Что мы посмотрели? Конечно же, ”Эверест”. Смотреть фильм и слушать как за стеной позвякивают колокольчики на шеях яков — особенное чувство. Мы впечатлились, у нас тоже summit, мы послезавтра выходим в Як Кхарку. Начало фильма каждый день в 19.00, не опаздывайте.

Восьмой день. Мананг. Айс Лэйк (4600 м)

Накануне за ужином, мы все вместе решили пойти к Айс Лэйк, на южную сторону долины. Ту сторону, к которой ласточкиными гнездами прикрепился Мананг. Пыльная земляная тропа повела нас сразу же круто вверх. Солнце пекло нещадно. На этих склонах нет ни деревьев, ни снега, только камни и рыжая земля. Глаза отдыхают только, когда смотрят через долину на массив Аннапурны. На матово-зеленое стекло древних льдов, висящих на огромной высоте и укрытых снегами. Ледники похожи на хрустальные тайники с сокровищами, подвешенные на тонких невидимых цепях и готовые обрушиться на любого вора, подобравшегося слишком близко.

Насмотревшись на ледники массива Анапурны, поднявшись более чем на 1000 метров, спускаемся назад в Мананг.

Город суров и красив. Его флаги развеваются над долиной реки Марсианджи, ярко контрастируя с белоснежными одеждами Анапурны и Гангапурны.

Мананг – город-артефакт в окружении самых величественных гор на планете. Это настоящее чудо, сохранившееся в 21 веке. Дома сложены из грубого камня. Рамы и двери ручной работы, стекла же встречаются редко. Кровля домов сделана из камня или досок, обработанных вручную. Редко можно встретить дом крытый жестью, но и на жесть сверху все равно кладут камни, дабы не сдуло. Тибетцы одеваются и живут, как встарь. Пасут скот, на нем же и пашут. Несмотря на целую улицу отелей для туристов, в их укладе не изменилось почти ничего. Все блага цивилизации — туристам. Когда идешь в Мананг встречаешь караваны груженых лошадей и мулов. А в переметных сумах лежат коробки с чипсами, кока-кола и другие предметы первой необходимости для иностранцев.

Горы, для всех кто здесь живет, даже не задник на сцене жизни, они как нарядный и громоздкий резной буфет в гостиной. Гости ахают, увидели антиквариат. А жильцы привыкли к бабушкиному буфету, салфетки в него кладут. Меня же потрясают эти горы завораживают, ошеломляют.

Девятый день. Мананг – Як Кхарка (4050 м)

Девятый был короткий ходовой день, нужно подняться всего на 500 метров и остановиться для дальнейшей акклиматизации. Погода отличная, солнечная.

На высоте от 4000 метров деревень уже нет, люди выше не живут. Только для проходящих по перевалу туристов и носильщиков грузов, тибетцы построили гостевые дома. Дома открыты в сезон, зимой закрываются.

Неизменная буржуйка собирает всех гостей вечером в ресторан. Здесь не растет никаких деревьев, даже низкорослых, даже стланника. Печку топят сушенными ячьими лепешками (вы понимаете что это, да?). Без яков здесь никуда, даже не согреться. Мне кажется, что они такие нежные, эти яки. Огромные косматые, рогатые, а душа как у кролика.

Длинный вечер у буржуйки начался медитацией, а продолжался ужином и замечательной игрой в вопросы.

Десятый день. Як Кхарка — Торунг бэйс кэмп (4540 м)

Если у вас никогда не было бессонницы и вы хотите узнать что это такое – идите на перевал Торунг Ла Пас. Здесь как стемнеет, около семи, уже хочется прилечь. Дотянешь до девяти вечера и покорно ляжешь. Но часа в два ночи уже просыпаешься и ворочаешься с боку на бок. Думаешь о своем, чужом, вечном. Вопросы свои достанешь из кармана, вертишь их. Потом с рассветом встанешь, аккуратно завернешь и уберешь все вопросы обратно. На сегодня у тебя есть точный план действий, ты знаешь, что делать днем.

Ночью ресторан Бэйс Кэмпа похож на кают-компанию межзвездной станции: приходят и уходят команды портеров. Каждому найдется теплое местечко и тарелка дал бата. Для всех гостей есть место потанцевать или исполнить любимую песню на гитаре.

Но жилые помещения межзвездной станции не отапливаются. Ночевать на такой высоте холодно и неуютно. Если любишь свою технику, приходится спать с ней. Телефон, фонарик и батареи фотоаппарата я кладу в спальник, если этого не сделать, батареи откажутся работать, пролежав ночь на морозе.

Одиннадцатый день. Бэйс Кэмп — перевал Торунг Ла (5420 м) — Муктинатх (3800 м)

Телефоны в спальниках дружно прозвенели в 4 утра, хотя давно уже никто не спал. По возвращении домой я задумался, а где же я хотел найти ответы на свои вопросы? Неужели я надеялся пройти по дороге вымощенной блестящим гранитом и в конце получить приз: доброе сердце, смелость, мозги?  Нет. Но подсознательно я верил, что этот путь подскажет ответы. Ответы были в этих бессонных ночах, точнее нескольких утренних часах. В этих утренних брифингах с самим собой и с кем-то невидимым, согласно кивающим в полной тишине.

Собираемся, цепляем налобные фонари, поднимаем рюкзаки и идем сквозь ночь в ресторан, там уже должен быть готов завтрак, оплаченный накануне. В 5 утра начинаем подъем на перевал, высвечивая дорогу фонарями.

Над головой гирлянды звезд и мы карабкаемся по обледенелой узкой тропе, вереница людей с сияющими звездами на головах. Снежные пики начинают подсвечиваться наступающим днем. За спиной встает солнце, и мы идем по тропе как по натянутой струне, на высоте более 5000 метров, окруженные ледниками и снежниками. Душа поет.

Наконец, встает солнце. Я бултыхаюсь в горячих волнах восторга, этот розовый рассвет в разреженном воздухе белоснежных Гималаев один из самых красивых рассветов в моей жизни. У меня нет слов описать его. Я счастлив.

Выходим на верхнюю точку перевала, делаем несколько традиционных фотографий с гранитной плитой и орудуя альпенштоками, начинаем спускаться с высоты пять с половиной тысяч метров. Вокруг прекрасно, как в начале времен. Ледники, подсвеченные яростным холодным солнцем, отливают глубоким зеленым. Небо темно-синего цвета, как хрустальный купол опирается на белоснежные пилоны снежников.

Сначала уклон тропы невелик, но затем ставится все круче. Идти не просто, очень выручают палки. Мы быстро спускаемся, а теплеет еще быстрее. Постепенно снимаем лишние слои флисок и курток. На высоте 4200 мы нашли на тропе несколько лоджей и остановились перекусить.

Дорога от перевала к Муктинатху идет мимо храма Вишну. В храме 108 священных коров оправляют 108 священных источников. Этот храм и дал местное название поселению, Chumig Gyatsa — сто источников. Муктинатх привлекает множество паломников и не только из Непала. В этом святом месте соединяются все 4 стихии: воздух, вода (108 коров), земля и подземный огонь, живущий маленьким лепестком, за цветастой шторочкой, в соседнем храме Джавала Май.

Перевалив через горы, мы попали в Мустанг – загадочное, легендарное королевство, его еще называют потерянной частью Тибета. Муктинатх и значительная часть трека в долине Калигандаки лежат в Мустанге.  Многие пещеры Мустанга до сих пор жилые. Всего же пещер около 30.000 и если у кого-то возникнет желание поселиться в одной из них, для длительных медитаций, пожалуйста. Деревенские общины опекают йогов, принося еду раз в три дня.

Но это не для нас, вечером кто хотел, пошел в баню, а кто-то просто лег пораньше. День был длинный и насыщенный, а ранний подъем завтра никто не отменял.

Двенадцатый день. Муктинатх — Джомсом (2700 м)

Муктинатх сверкает, облитый утренним солнцем, как огромная ювелирная поделка. Идем в Кагбени. Как обычно, выбрали длинную дорогу. На этой стороне перевала деревья редкость, растут только любовно посаженные и защищаемые человеком. Тем более живописными выглядят небольшие деревеньки.

В деревне Джонг зашли в древний буддийский монастырь Шакьяпа, парящий высоко над деревней. С глиняного парапета открывается вид на всю долину и пройденный вчера снежный перевал. Людей отсюда не видно, но они там есть. Идут, сопротивляясь сумасшедшему ветру и радуясь первобытной красоте.

Мы немного посидели в древнем монастыре и помедитировали. Стены монастыря пострадали от недавнего землетрясения, но его атмосфера нет. Такую «заряженную» я встречал только однажды, в Решикеше, в пещере Вашишты.

Тропа по правому берегу Калигандаки после Джонга безжизненна, ни жилья, ни деревьев. На склонах долины развалилась высокогорная пустыня. Лунные пейзажи вывели нас в самое глубокое ущелье на планете — долину между массивами Дхаулагири и Аннапурны. Но это дикое ущелье странным образом очаровательно: оттенками синего неба, разным цветом скал, прозрачной тенью набежавшего облака на скудной земле.

Мы пришли. Кагбени, по местным меркам, — город. Но на наш взгляд — это небольшая деревня или поселок. Домов выше трех этажей здесь нет. Архитектура, устройство и сами люди иные, чем до перевала. Больше красок – все фасады домов покрашены. Среди буддийских ритуальных барабанов, ступ и чортенов встречаются индуистские небольшие храмы и предметы религии бонпо. Лица местных жителей более индоевропейские, более разнообразные.

В центре Кагбени — буддистский храм, основанный в начале 15 века Kag Chode — неуклюжее, обмазанное глиной, четырехугольное здание кирпичного цвета. Разувшись, мы  вошли в зал и медитировали с благоговением в древних стенах.

Немного побродив по городу, отметили про себя ресторан ЯкДональдс, ответ американскому фастфуду. Перекусив в местном ресторанчике, мы отправились дальше, ночевка запланирована в Джомсоме. Мы не стали выбирать дорогу, пошли руслом реки.

Каждый хочет найти шалиграм. Этот божественный символ Вишну можно найти среди камней на берегу реки Калигандаки. Сто пятьдесят миллионов лет назад Гималаи поднялись со дна доисторического моря и отпечатки древних аммонитов, предков современных наутилусов, почитаются в Индии, Непале и Бутане священными атрибутами бога Вишну. Нашедший шалиграм находит его благословение.

Единственный раз за весь путь, мы разделились. И малая часть нашей группы пошла чуть более коротким путем из Муктинатха, через долину Лупра, заглянув в одноименную деревню. Деревня слывет центром непальской черной магии бонпо, там до сих пор поклоняются тайному будде и следуют древним магическим ритуалам.

И вечером, когда группа воссоединилась в Джомсоме, две части нашей команды наперебой делились впечатлениями от храмов и от тайной деревни. И конечно играли в любимые вопросы, как  маленькие дети с увлечением играют в разноцветные кубики.

Тринадцатый день. Джомсом — Калопани (2530 м)

Сегодня у нас не один час молчания. Мы молчим весь день. Медитация в движении, вопросы за пазухой, у нас весь день посвящен самостоятельной внутренней работе. Все сосредоточенно, немного нахмуренно передвигают ноги. Погода хмурится нам в ответ.

Идем тропой по левому берегу. Путь забирает все выше и выше. По пути встречаем живописную деревню и одно святое озеро, обнесенное колючей проволокой. На мой взгляд, странный способ выразить восхищение святым местом. На вопрос сторож ответил, что ограда от зверей, чтобы не приходили пить из озера. Наверное, боятся, чтобы совсем не выпили, подумали мы, но промолчали.

За озером нас ждал монастырь, возвышавшийся высоко над долиной. Вся территория монастыря засажена цветущими яблонями и сливами. К сожалению, храм был закрыт, но мы посидели рядом, впитывая тишину и величавость места.

После храма тропа перестала юлить и сосредоточилась на панорамных видах долины. Она превратилась в длинный, узкий и даже опасный, из-за порывов ветра, путь (справа обрыв, а рюкзаки немного парусят). Мы идем, иногда придерживая левую стенку рукой. С высоты двух птичьих полетов открылся белый город на другом берегу Калигандаки, Марфа. Яблочная столица Непала, да что там Непала, всей Азии.

Наконец тропа спустилась к реке возле тибетской деревни Чайро. В этой географической точке заканчивается высокогорная пустыня, начиная отсюда по берегам Калигандаки стоит лес. Такого леса я еще не видел, среди сосен стоят нежные плодовые деревья в цвету. Такой лес не выдумать, такую смесь черно-зеленой грубой хвои и хрупких белых и розовых цветов.

Перед деревней Тукуче мы в молчании перешли  реку по сезонному мосту и остановились на обед. Обед сегодня у нас очень колоритный. Ни один ресторан в Тукуче не хотел нас принимать. Наш непальский гид Бам бросился в ноги пожилой паре в самом последнем гостевом доме в Старом Тукуче. Если бы они нас не согласились накормить, мы ушли бы голодные под противным дождиком в следующую деревню, а это еще час пути. И так нас пригласили внутрь, но в ресторане гостевого дома нет ни столов ни стульев. Мы расселись на полу, в молчаливом ожидании. То же самое сделала и пожилая пара на кухне. Обед нам приготовил Бам. Гиды часто помогают хозяевам на кухне. Но я впервые видел, чтобы гид все сделал сам, а я подал еду на стол. Все равно спасибо доброй пожилой паре, не выгнали нас под дождь.

Лесной отрезок пути от Тукуче до Калопани по левому, западному берегу реки самый живописный на этой стороне кольца. К сожалению, снежные пики были закрыты густыми, пропитанными влагой облаками. Моросил противный мелкий дождь. Я размышляю, как же нам повезло с погодой позавчера на перевале. Если бы мы шли сегодня, на перевале шел бы снег. Повезло.

Расстояние между руслом реки, по которому мы идем и окружающими вершинами, достигает 6000 метров. Мы идем по дну самого глубокого ущелья планеты, жаль, что мы не видим пиков.

Калопани оказалась очень небольшой невыразительной деревушкой, сплошь из гостевых домов. Почему тут много гостевых домов стало понятно утром.

Четырнадцатый день. Калопани — Татопани (1200 м)

Проснувшись как обычно на рассвете, я вышел из номера на длинный балкон-галерею, объединяющую все номера второго этажа, и чуть не потерял свою челюсть. Две белоснежные глыбы Северная и Южная Нилгири встали передо мной как огромный мираж в пустыне. Из-за них гигантским столбом света поднималось солнце.

В немом восторге я выбежал на улицу. Деревня взята в тиски снежными пиками, впереди две солнечные Нилгири, за спиной нежно подсвеченные рассветом Тукуче пик и Дхалаугири. На свете нет слов описать мой восторг, после рассвета на перевале, этот рассвет ставлю на второе место в топе лучших рассветов.

Из Калопани дорога повела нас вниз через подмосковный сосновый лес. Прощайте высокие Гималаи, спасибо за последнее утреннее прости. За деревней Гхаса переходим на левый берег и спускаемся пешеходной тропой до Татопани. Гранитная тропа петляет по склонам, иногда ныряя в крохотные деревушки. Автомобильная дорога проложена по другому берегу. Иногда она проявляется геометрическими изломами на склоне горы, иногда натужно ползущими редкими автобусами или грузовиками. На большом расстоянии они похожи на красочных, тропических жуков. Между гранитными плитами растет марихуана, да она растет не только между плитами, она везде. По склонам пасутся счастливые коровы. Интересно, счастливы те люди, кто пьет их молоко?

На мой взгляд, эта сторона кольца недооценена путеводителями и отчетами. Многие путешественники прекращают трек в Джомсоме или сразу за ним. Я готов поспорить с ними, эта часть кольца прекрасна. До Калопани (2500 метров) видны снежные вершины, потом они отступают, но окружающие невысокие горы полны воздуха и красок, они не менее очаровательны.

На тропе нас остановило обещание свежевыжатого сока. Мы завалились всей гурьбой под навес, окруженный мандариновыми деревьями. И там, в окружении мандаринов, мы ели мандарины, пили мандарины, фотографировали мандарины и говорили о мандаринах. А что же мы слушали, а слушали мы вола, никогда не слышал до сих пор, как звучат волы. В стойле рядом с навесом, буйволица бархатно, негромко произносила «Оооой!». Это почему-то казалось нам очень смешно. Мы смеялись до коликов, наверное, потому что мандарины.

В Татопани мы тоже поселились в гостевой дом с садиком. А в садике цветут апельсиновые деревья, и аромат стоит как на фабрике духов. Сегодня у нас запланированы спа процедуры. Бросив рюкзаки, пошли на горячие источники. Температура воды в бассейнах 38 градусов – лечь в такую воду, как погрузиться в нирвану, после горячего дня, полного подъемов и спусков.

Размякнув в горячей минералке как кусок черствого хлеба, я еле доплелся до номера. Уснул, падая на кровать, еще не коснувшись подушки лицом.

Пятнадцатый день. Татопани — Горепани (2800 м)

Тропа свела нас накануне в тропики-субтропики, теперь заставляет нас подниматься почти на 2000 метров вверх, обратно в объятия зябких ночей. Шагаем широкими ступенями по обжитым, теплым горам, через небольшие деревеньки, нанизанные одна за другой, как бусины, на тропу. Эта часть кольца вокруг Аннапурны тяжела и непопулярна, на ней почти никогда не встретишь трекеров. Путеводители говорят, что она на самом деле дорога для тракторов. Но это уже неправда, весь путь сейчас можно пройти пешеходной щебечущей, благоухающей, живой тропой. К сожалению, весь пейзаж как будто накрыт полиэтиленом, что бы не испортился. Воздух ниже 2500 метров влажен, поэтому мутноват.

Весь поселок Горепани состоит из лоджей, сделанных из фанеры, как деревня из карточных домиков с разноцветными рубашками. А вокруг розовыми и красными купами горят рододендроны.

Мы, не найдя подходящего места, освободили один из номеров карточного домика и сделали из него медитационный зал. А после медитации с жаром обсуждали последний вопрос в ресторане отеля. Завтра у нас последний ходовой день, нужно выспаться.

Шестнадцатый день. Горепани — Пун Хилл (3200 м) — Найяпул (1000 м)

Рано-рано, до рассвета, в 5 утра, мы вышли из дома, и не только мы. Целая демонстрация решительно настроенных людей с налобными фонарями поднимается на Пун Хилл каждое утро. Ночная процессия туристов идущих в гору похожа на языческий ритуал. Сотни туристов жаждут красивого рассвета над Аннапурной, у каждого в руках фотоаппарат, а в глазах надежда.

Но увы, напряженная решимость людей, поднявшихся так рано и одолевших подъем на 150-и этажный дом уходит в разочарованный вздох. Или зевок. Или улыбку.

Солнце встало с постели как обычно, вовремя. Южную Аннапурну как шляпкой украсило кокетливое облачко, справа от раздвоенной вершиной Мачхапучре (говорят, на эту священную гору не ступала нога человека) встает солнце. Хотя белая красавица Дхаулагири дальше всех, она притягивает все взгляды и почти все щелчки затворов.

Цветущие вокруг деревья и великие вечные снега пленяют мой разум контрастом. Красота разлита в воздухе, как капля драгоценного масла, растворенная во флаконе соблазнительных духов.

Позавтракав в Горепани, начинаем спуск вниз. Тропа уже вовсе не тропа, а череда каменных лестниц ведущих вниз сквозь цветущий рододендроновый лес. Нас зачаровывает этот лес и эти ступени, несмотря на усталость, я хочу что бы они не заканчивались.

Спустившись на 2200 метров вниз, с высоты 3200 до 1000 метров над уровнем моря, я понимаю, что мои колени отказываются мне подчиняться. Наш автобус уже ждет нас, и через час мы уже на берегу озера. После безлюдных горных мест Покхара похожа на шумный восточный базар. Все нам странно, диким горцам, и тепло и обилие еды и разнообразие сервиса.

Семнадцатый день. Покхара — Катманду   

Фева — небольшое теплое озеро, окруженное мягкими зелеными холмами. Пейзажи напоминают итальянскую часть Швейцарии. Широкая центральная улица Покхары, сопряжена с линией набережной, состоит из двух-трех этажных магазино-ресторано-агентств. Яркое днем, превращается с наступлением темноты в иллюминированное. Покхару ночью можно перепутать с европейским рождественским базаром, если бы не легко одетые, в шлепанцах, люди на улицах.

Прежде всего Покхара собирает походников-пешеходников, альпинистов, восходителей-любителей и всех-всех поклонников гор. Половина магазинов города предлагают туристическую одежду и снаряжение. Здесь можно найти и настоящие бренды и подделки разной степени качества. Походники уходят из Покхары покорять горы и спускаются покорно обратно, счастливые погреться после снежных неуютных высот. Можно найти здесь водников-каякеров-рафтеров. Для них работает добрая часть туристических агентств. Вторая добрая часть обслуживает парапланеристов. Но кроме путешественников-естествоиспытателей тут можно встретить и случайного туриста. Есть даже мамочки, преодолевающие лактационно-дошкольный период вдали от европейских морозов.

В городе есть где и что поесть. Достать все что угодно. Найти любое развлечение. Здесь много ухоженных домов, беспечные дети играют на улицах, а не собирают ячьи лепешки для очага на горных тропах. Здесь солнечно и много фруктов. Но все же испытываешь разочарование, спустившись вниз с перевала Торонг Ла в Покхару. Из фиолетовых высот, освещенных звездами и ледниками мы рухнули в теплое благополучное болото. Это состояние, вероятно, последствие гипоксии. Надо держаться.

Погуляв до часа по солнечной набережной, прибарахлившись сувенирами, мы грузимся в наш микроавтобус. Сегодня ночью уже улетает одна из наших участниц.

После заката мы приехали в наш замечательный Тэмпл в Катманду, стоически выдержав все пробки по пути. Так грустно, что даже есть не хочется.

Восемнадцатый день. Катманду

Сегодня наш ретрит закончился. Кто захотел, поехал на экскурсию в Патан и обезьяний храм. Кого-то мы обняли и посадили на машину в аэропорт. Кто-то опять пошел по магазинам. Мы две недели жили так близко, делили еду и мысли. Так странно остаться одному. Эта гипоксия что-то наделала с моим сердцем. То, что голову вымело метлой, это ожидаемо, хотя немного жалко забытых пин-кодов от кредитных карт. Но сердце. У этого ретрита кроме ожидаемого действия, оказался сильный побочный эффект на сердце. Ему грустно расставаться с Непалом, с Гималаями, с друзьями. Но надо держаться. Это все гипоксия.

От чистого сердца,

Михаил Власов

КАЛЕНДАРЬ БЛИЖАЙШИХ ПОЕЗДОК>>
НАШ КОДЕКС ПЕРЕМЕН>>