Собираю честность по крупицам

Мы продолжаем путешествие по судьбам участников наших ретритов, приоткрывая кулису таинства: «Кто все эти люди?» Сегодня нас пригласила в свой внутренний мир Мария Силина, девушка редкого сочетания мягкой женственности и внутренней дисциплины. Поговорим о деле в жизни, поиске своего предназначения, развитии самообладания и той самой честности с самим собой, на которую нам так часто не хватает духа, если быть честными с самими собой до конца.

Олеся Власова & Мария Силина, участница ретрита в Гоа в апреле 2015 года

— Расскажи про свой паломнический тур.

— Я только вернулась. Внутри все еще происходит. Посещала святые места в Европе. Знаешь, я сейчас нахожусь в процессе формирования взаимоотношений с собой, с Богом, со Вселенной — не знаю, как это правильно выразить. Стараюсь полностью открыться и соприкоснуться лично с некоторыми местами. Это непросто охарактеризовать, так как все события еще очень подвижны внутри.

— Это было полезно?

— Очень. Не с точки зрения обогащения какими-то знаниями, а со стороны понимания самой себя. У меня там было много открытий внутренних. Не связанных даже с духовностью, а просто с пониманием жизни.

— Какие, например, места ты посещала?

— Мне большего всего откликнулся город Бари в Южной Италии, там базилика Николая Чудотворца. Мы на службу попали совершенно случайно. И все так было честно и чисто. Вообще, юг Италии с ее маленькими городочками, буквально пропитанными Духом, мне очень легли на душу. Я там ходила, дышала, смотрела, впитывала. До сих пор ощущаю, обдумываю.

— А как в жизнь молодой женщины может прийти паломнический тур?

— Его организовала моя хорошая подруга, собрав вместе близких по духу людей. У нас не было гида, который бы нас вел по всем этим местам. Это был порыв души, которому мы поддались. Каждый раз мы натыкались на все более интересные места, как будто нас что-то вело.

— Ты говорила, что вы там много молчали. Практика молчания?

— Это я молчала. Мне было нужно. Я уходила от всех, оставалась на природе в тишине. И знаешь, со мной происходили интересные вещи… Я слышала ответную реакцию во всем, что меня окружало. Когда ты открываешь книгу, меню, смотришь на вывеску или дорожный знак и натыкаешься ровно на то, на что был сонастроен. Ответы приходили из самых разных источников, когда ушел весь шум, и я стала готова воспринимать информацию.

— А как на работе и дома относятся к твоим поворотам? Сначала ретрит, потом паломнический тур?

— На работе я не афиширую особенно. Могу максимум сказать: «Я поехала в Италию». А что там, в Италии, каждый понимает сам в меру своих представлений об этой стране. Дома тоже особо без деталей. Знают только мои самые близкие друзья, а они, как правило, либо меня поддерживают, либо едут со мной. Мне в этом плане очень повезло, вернее, я сама выстроила такой круг общения.

— То есть тебе необязательно, чтобы каждый вокруг понял, одобрил и сказал: «Маша, можно!»?

— Нет. Я уже пару лет как избавилась от этой привычки угождать всем, нравиться всем, опираться на общественное мнение. Даже родители отошли на второй план в вопросах принятия решений. Мне важно, чтобы я сама откликалась на то или иное свое видение.

— Ты из тех людей, кто находится в затяжном поиске своего дела. Расскажи про этапы этого пути.

— Все достаточно банально. Началось с института, где я оказалась не по зову сердца, а по зову сама не знаю чего. На тот момент я жила в небольшом городе Набережные Челны и пошла в педагогический, выбора, по сути, не было.

— Прекрасно понимаю. В мои времена на Камчатке тоже выбор ограничивался педом и мореходкой.

— Отучилась. Были чудесные 5 лет жизни, очень познавательные. Я даже сейчас допускаю такую возможность, что, может, это и мое — педагогика. Возможно.

— Но сразу не сложилось?

— Да, я переехала в Москву. Все шло шаблонно, с подсказки родителей: «Нужно устроиться на работу, в хорошую фирму, с красивым столом и белой зарплатой». Сразу оговорюсь, что я своим родителям очень благодарна и очень ценю их вклад, но в то же время я вижу круг, который я сделала, слепо руководствуясь их видением мира.

— Устроилась?

— Да. Пошла секретарем. Куда еще идти девочке с педагогическим дипломом и хорошим английским языком? И я ненавидела всеми фибрами души эту работу. Стыдилась ее. Стоило 5 лет учиться, чтобы варить кофе…

— Я называю это состояние «эго на коленях».

— Доросла до руководителя секретариата. И дальше все — потолок. Мне говорят: у тебя нет нормального образования, только педагогическое, больше роста не жди. И я опять повелась на шаблон — пошла получать экономическое образование, к которому у меня душа ну совсем не лежала.

— Получила?

— Да, конечно, получила экономическое образование. Пошла работать в еще более серьезные, по моим понятиям, структуры — внешние связи.

— Боже, ну в каждом участнике ретрита я нахожу себя. Это поразительно, насколько мы похожи. Мне же тоже периодически хочется построить «серьезный» бизнес и что-то кому-то доказать. Мол, это вам не статьи писать. Пусть все увидят, что я могу делать и такие вещи. Смешно, но чтобы ты ни делал, всегда найдутся те, кто скажет, что ты опять не прав. Неисповедимы пути внутренних бредовых шаблонов.

— У меня еще очень сильно работали установки понравиться родителям. Быть для них хорошей дочкой. Я отличница, медалистка и так далее. Эти программы буквально до 30 лет со мной были.

— А ты одна в семье?

— Нет, но я старшая. На старшей оттачивались все педагогические таланты родителей. И мне очень долго хотелось доказать, что я хорошая. Единственный раз, когда я сделала финт ушами, — когда уволилась из «серьезной фирмы» и пошла делать праздники.

— Да, я помню эту историю. Но там был полный провал.

— Мне не повезло с компанией, которая буквально выкачивала деньги из людей. И ей было плевать на качество услуг.

— Там же какая-то вопиющая история про детский праздник?

— Представь. Новогодний праздник для детей. Там должна была быть ростовая кукла, когда человек одевается в животное. Наступал год собаки, но костюмы собак закончились, а мне как куратору об этом не сообщили. И когда настало время выходить этой собаке, вышла лошадь. Но самое страшное, что на ней сидела плюшевая женщина, наездница, с обнаженной плюшевой грудью.

— А детям сколько было лет?

— Самым старшим — по 10 лет. Они забились в угол и ревели. Лошадь была страшенной, с улыбкой, с этой куклой. И подобный кейс был не единственным. Я не выдержала.

— А живет до сих пор это агентство?

— Не знаю, я с таким ужасом оттуда убегала, что предпочла даже не оглядываться. Но это была очень известная и крупная компания, почему я туда и пошла.

— Кстати, когда я еще работала на предприятиях, была наемным сотрудником, я вывела для себя такое правило: работать надо на юрких середнячков, рвущихся в лидеры. Как правило, именно в таких структурах личности готовы работать с личностями. В крупных же компаниях чаще все — механизмы, винты, детали системы. Там не до самовыражения. Сильная личность такой механизм может даже сломать, их там не особо ждут, у середнячков — другое дело. Давай подытожим этап: ты ушла из хорошей фирмы, и опять такой облом. Что дальше?

— Был спад. Переосмысление. Новая работа. Но хеппи-энда сейчас не будет на самом деле. Я в процессе.

— Ты зря думаешь, что я тебя веду к хэппи-энду, что эти интервью нацелены на то, чтобы показать счастье раз и навсегда. Моя цель — настоящая жизнь. Настоящие люди. Со всеми скачками вверх-вниз. А в ней «раз и навсегда» не бывает. Мне хочется делать, твоими же словами, что-то честное и чистое. А это всегда про движение и про разные этапы. Но при этом есть люди, которые умудряются двигаться вперед даже тогда, когда не до конца понятно, где тот самый перед. Мне кажется, ты такой человек. От тебя не сквозит посыл, который я часто вижу в письмах читателей: «Как же так? Я уволилась. Ушла от нелюбимого дела. Почему все не разрешилось сию же минуту?»

— «Где же счастье?»

— Да-да. У меня каждое третье письмо в личной почте такое, к сожалению. «Я уже сделала один решительный шаг, теперь дайте мне все как я хочу». Не Вселенная, а рынок какой-то. Потребительское отношение даже в святых вопросах развития. А все работает, на мой взгляд, по-другому: бери, пожалуйста, что тебе нужно, но будь добр, делай и второй, и третий, и сотый шаг. Жизненных поворотов может потребоваться очень много.

— Точно.

— Что было потом?

— Я оттуда ушла, из праздников, разочаровалась, но не настолько, чтобы уйти в депрессию. Я продолжила разбираться в себе, насколько мне позволяла моя возможность заглянуть внутрь. И мне показалось, что я могу быть редактором — мне всегда нравилось работать с текстом. Как генератор идей я не так сильна, а вот как трансформатор и оформитель — да. И мне это по сути нравится.

— Так.

— Пошла в издательские дома. И там я опять споткнулась. Никакой работы с текстом не было. Только компьютерная система, в которой надо было копаться. «А где же книги? Я пришла работать с буквами, словами». В ответ было: «Это вообще не про нас, вот твой фронт, а потом надо будет продажами заниматься». И я окончательно сникла, продажи — это вообще не моя сфера. И оттуда я тоже очень быстро ушла. Но мышцы в этом вопросе все равно подкачала.

— Как именно?

— Сейчас я работаю в банке, у меня длинная должность, пишу тексты, переструктурирую, делаю презентации. Так или иначе, я к этому пришла — к работе со словом.

— А что с твоими уроками английского, которые ты проводишь бесплатно?

— Я занимаюсь с группой. Почти не давала никакой рекламы, никак о себе не заявляла, но при этом пошел удивительно большой поток. Поразительно. Неужели еще столько людей не знает английский язык в Москве?

— Меня тоже это удивляет. При этом у вас именно женский формат?

— Да, это группы для девушек по выходным. Такой концепт.

— А почему бы не делать их за деньги? По мне, так труд обязательно должен оплачиваться. Я сейчас книгу читаю «Путь» Дональда Уолтерса. Там эпизод из юности автора. Он хотел заниматься музыкой, нашел преподавателя. И она ему заявила: «Я буду брать с тебя много. И не потому, что мне нужны деньги, а чтобы ты серьезно относился к моим занятиям». Иначе не работает. Это достаточно известный принцип. Кстати, автор в итоге стал известным исполнителем духовной музыки в Штатах.

— Мне было важно начать бесплатно, прочувствовать все, развить свои навыки. Уже могу сказать: отдача колоссальная. Но, правда, передо мной сейчас стоит задача в том числе и перейти на платные рельсы. Все же иначе вряд ли получится поддерживать эту историю.

— Маша, ты многое пробуешь, меняешь виды деятельности, а что ты хочешь найти? Как ты ставишь вопрос сама для себя? Свое предназначение, любимое занятие, что?

— В моих поисках несколько составляющих. Во-первых, я хочу, чтобы меня это вдохновляло, во-вторых, чтобы дело помогало мне развиваться. И хочу, чтобы это реально помогало людям. Ну и финансовая составляющая, которая поможет мне жить так, как мне хочется. Чувствовать свободу самовыражения.

— А ты используешь слово «предназначение» в разговорах с собой?

— После того как я тебя почитала, уже нет…

— Что ж. Не получилось подвести к теме неожиданно. Но я все равно порассуждаю, ладно? Когда я пытаюсь смотреть на само слово «предназначение» шире, то с трудом представляю, чтобы, например, балерина говорила о своем деле как о предназначении. Это выбор, труд, боль и любовь одновременно. Ты можешь себе представить, чтобы очень востребованный бизнесмен или космонавт говорил о своем предназначении? А художник? А писатель? Сколько мемуаров есть. Те же письма Ван Гога документируют всю его жизнь. А сколько писателей и режиссеров написали свои воспоминания! Никто из них не говорит о предназначении.

Поправь меня. Но я вижу, что именно само слово «предназначение» используют только коучи, те, кто хочет стать коучем, те, кто учится у коучей, и те, кто учится у тех, кто хочет стать коучем. Плюс книги в духе «помоги себе сам». Все. В поле реальных профессий и творческих занятий об этом не говорят, во всяком случае в том контексте, в котором мы привыкли воспринимать этот термин.

— Чем больше говорим об этом, тем очевиднее, сколько здесь пафоса. Это слово теоретиков.

— Давай про честность с собой. Это один из основополагающих моментов в прохождении ретрита, и, мне кажется, ты очень серьезно подошла к этому вопросу. Что для тебя честность и что она дала тебе на программе?

— Я очень долго выстраивала с собой честный диалог и до сих пор в процессе. Честность, она во всем. Начиная с того, что ты осознаешь, чего тебе хочется сейчас и почему тебе этого хочется. И честность — это про отношения с людьми. Ты говоришь: «Я не хочу это делать», а автоматом добавляешь красивую легенду, почему ты не хочешь этого делать. Я себя обрубаю. Говорю: «Нет, я не хочу это делать». Точка. Собираю честность по крупицам. А на ретрит я ехала с задачей делать честно все по расписанию, а если не получается, разбираться — почему, что стоит во главе того или иного моего состояния.

— Мне кажется, в итоге у тебя хорошо получались все пункты программы.

— С бегом было сложнее всего.

— Ну с бегом же была история. Ты пришла со словами, что бегать вообще не будешь. А под конец побежала уже до дальней скалы.

— Но знаешь, какой у меня диалог при этом был? Я разбиралась. «Маша, почему ты не хочешь бегать? Это вот прямо физическое «не могу» или это твои внутренние игры «не могу, не хочу, опять не могу»? Почему?» Работа шла грандиозная.

— И к чему ты пришла?

— К бегу. Потому что это точно было не «не могу». У меня не было проблем со здоровьем, не было реальных «не могу». Было «не хочу», потому что это выход из зоны комфорта. Начинаю потеть, сотрясается тело, меня все это ломает. Когда я пришла к этому осознанию — я побежала. И так было во всем.

— А я как раз хотела спросить про бег, когда ты побежала, что это было: синергия команды, которая тебя буквально вынесла в это состояние, или что-то другое? Но сейчас вижу, что это была внутренняя работа на распознавание своих состояний.

— Команда мне очень помогла. Я очень благодарна за встречу с этими ребятами, это же просто фантастика, какие удивительные люди у нас собрались. Причем отдельное спасибо у меня Жене. Она всегда меня поддерживала в беге, поворачивалась, махала палкой, подбадривала: «Маша, давай-давай».

— Ты была той участницей, кто сразу подписался ехать на два потока подряд, если бы второй набор состоялся. Скажи, сейчас, спустя время и помня всю программу, ты бы выдержала в таком ритме 18 дней?

— Да, безусловно. Эффект был бы намного сильнее.

— Несмотря на то, что ты первый раз на подобном ретрите и с бегом на «вы»? Ты бы все равно выдержала 18 дней?

— Да. Надо просто пройти пик.

— А когда он у тебя был?

— На пятый день, наверное. А дальше уже намного легче, и увереннее продолжаешь.

— А ты по жизни такой же спокойный и выдержанный человек? На ретрите ты была именно такой.

— Очень спокойный. Я не знаю насчет выдержки, скорее, это внутренняя дисциплина. Я себя научила. Когда что-то неожиданное происходит, я сразу: «Шанти, шанти, шанти» — возвращаюсь в спокойствие, и в этом состоянии я смотрю, как можно разрулить ситуацию.

— А сколько тебе потребовалось, чтобы развить такую привычку?

— Годы. Это вся моя жизнь. Не могу сказать, что я очень экспрессивный человек по натуре, но даже несмотря на это требуется самовоспитание. Мне очень комфортно в таком внутреннем состоянии.

— Расскажи про свой опыт медитации и ранние подъемы.

— Вот именно в этом вопросе помогала синергия команды. Все сидят, и ты погружаешься в себя, наблюдаешь, иначе это очень непросто с непривычки.

— А что удалось дома продолжить?

— Я занимаюсь йогой, мне это очень нравится. У меня теперь два сыроедческих дня в неделю. И еще я стараюсь субботу делать чистым днем — без Интернета.

— Перед поездкой ты говорила о некоем пристрастии к Сети, что чересчур привыкла все время проверять почту и сети. Удалось с этим справиться?

— Очень легко. Даже когда все уехали из ретрита, а я осталась там одна после программы, я даже тогда не хотела пользоваться Интернетом. Настолько чистое и хорошее ощущение без Сети, я не ожидала. Это стало приятным открытием.

— Знаешь, есть такой закон: расскажи другому и сам поймешь. Даже методики школьного преподавания есть, построенные на такой модели. Я всегда прошу участников дать совет читателям по тому или иному, близкому им вопросу, и тебя спрошу о том, о чем ты сама вопрошаешь. Вот представь перед собой человека с искренним запросом на тему дела и жизни. Как выбрать и определиться с тем, чем заниматься? Что бы ты посоветовала?

— Отлично. Прямо самое мое больное место. Но скажу так: делать! Пробовать и делать. Но для начала, может, небольшую теоретическую работу с собой провести, но прямо небольшую. Выписать себе, «что я люблю делать» — не анализируя, сидеть и писать: «я люблю гулять», «я люблю вот это».

Со свойственной мне методичностью я бы выписывала буквально, начиная с того, что я люблю валяться с кошкой, и далее по списку: заниматься йогой, гулять, работать с текстами — совершенно без мыслей, буду я использовать это в жизни или нет. Во втором списке я бы написала, что я могу делать. Что я могу делать хорошо? Могу печь шоколадное печенье, все друзья подтвердят, как вкусно получается, могу привести информацию в порядок, могу взять любой хаос и сделать из него структуру.

— Вот что правда, то правда. Сейчас в основе всего проекта «Вернись другим» лежат твои вопросы и наши ответы на них в виде списка «Вопрос-ответ» к каждой поездке. Я просто поразилась, насколько точно и грамотно ты сделала подборку вопросов, когда собиралась с нами. Это были не бездумные переспрашивания, рожденные от невнимательного чтения информации, а качественная детализация буквально по всем пунктам. Доработав, мы используем ее теперь в описании каждого ретрита. Большое спасибо тебе за это. Точно твое сильное качество.

— И третий пункт. Я бы выписала, чем я могу помогать людям. Чем я могу быть полезной? Какие силы я в себе чувствую? Редактировать тексты, научить английскому — мой пример. А потом бы взяла эти три листа — и гарантированно точки соприкосновения там бы нашлись. А после важно делать. Не раздумывать, не просчитывать. А брать и делать. Пусть даже это будет разовая акция. Это лучше, чем постоянно сидеть и думать: «Где мое предназначение?» Так можно и в депрессию уйти.

— Ну и напоследок твой совет тем, кто решается на ретрит: стоит или не стоит, поехать или нет? Бояться — не бояться?

— Бояться нечего. Я так понимаю, что там случайных людей нет. Чего-чего, а страха у меня не было. Наоборот, у меня было большое вдохновение. Единственный совет — провести с собой честный диалог: «Вот это сможешь? — Смогу. Вот это? — Наверное. Давай попробуем». Все. Какие страхи? У меня для всех один ответ: «Ехать!»

КАЛЕНДАРЬ НАШИХ ПОЕЗДОК>>

Мария Силина на фейсбук